«Вражеская и деструктивная» работа. Как в России во время войны защищают природу
Военный 2022 год принес целый ряд проблем экологическим активистам в России. Часть из них уехала, некоторые выступили против войны и столкнулись с преследованием. Экологические организации, которые остались в стране, теперь с легкостью могут получить статус «иноагента», и, как правило, потом они быстро закрываются — этот страх влияет на работу тех, кто остался. Би-би-си рассказывает о том, что происходит со сферой защиты природы в России во время войны.
«Мы закрываемся» — пост под таким заголовком появился на прошлой неделе в телеграм-канале экологического движения «42» из Архангельской области.
В регионе 2023-й был объявлен годом экологии. За несколько недель до его начала одно из из самых заметных экологических движений области — «42» — было признано «иноагентом».
«В таких условиях, когда над тобой постоянно висит дамоклов меч, работать просто очень сложно. Если бы мы даже хотели работать так, соблюдать все, что требуется по закону — формулировки настолько расплывчаты, что они могут все равно нас привлечь, если захотят», — рассуждала одна из участниц движения «42» в разговоре с Би-би-си в декабре.
Движение работало без образования юридического лица — из-за этого не до конца ясно, как его распускать. Планировалось, что движение будет действовать до середины января — тогда будет необходимо подать первый отчет. После этого организаторы планировали решать его дальнейшую судьбу.
В итоге «42» все же решили официально закрыться после пяти лет работы. Активисты посоветовались с коллегами и поняли, что продолжать существовать как объединение — слишком большой риск. По совету юриста они отправили уведомление о ликвидации в минюст и объявили об этом на своих информационных площадках.
Движение работало в первую очередь в сфере обращения с отходами: они продвигали внедрение раздельного сбора и концепции «ноль отходов», исследовали морской мусор, проводили акции по приему вторсырья и занималась экопросвещением.
Несколько лет назад активисты из «42» участвовали в «обороне» против строительства мусорного полигона на Шиесе в Архангельской области. Это стало одной из самых громких экологических акций в стране: активисты и местные жители разбили палаточный лагерь и выходили на многотысячные протесты, которые освещались в федеральных СМИ. Для них эта борьба закончилась победой — строительство полигона отменили.
Давление на участников тех протестов всегда чувствовалось со стороны местных властей, для которых вопрос строительства мусорных полигонов был очень важной задачей, вспоминает одна из участниц движения.
«Всю нашу работу признали как иноагентскую. Не совсем понятно, что это значит, но, наверное, под этим понимается, что она вражеская и деструктивная», — говорится в сообщении «42» о закрытии.
«Как мы дальше будем работать?»
«42» — это не единственная потеря для российского экологического движения за последние месяцы.
Организацию «Эковахта Сахалина», которая была зарегистрирована в 1997 году, российские власти объявили «иноагентом» в середине декабря — это произошло уже во второй раз.
«Как мы дальше будем работать? Мы, честно, пока не знаем», — писал руководитель организации Дмитрий Лисицын сразу после получения нового статуса. Буквально на следующий день после этого организация объявила о закрытии.
Причиной стало то, что по новому закону об «иноагентах», который вступил в силу 1 декабря, границы разрешенного оказались сильно размытыми — это сделало работу организации фактически невозможной, объяснял Лисицын.
«Любое нарушение — крупный штраф. То есть не уследили мы за кем-то из членов, и он написал пост или комментарий без маркировки — штраф… А два штрафа в течение года — уголовное дело».
Почти три десятилетия организация занималась защитой исчезающих растений, животных и рыб, а также заповедных территорий на острове. Одним из своих главных достижений в «Эковахте» называют сохранение от вырубки последнего крупного массива девственного сахалинского леса и создание для его защиты заказника «Восточный».
Впервые в список «иноагентов» «Эковахта» попала еще в 2015 году. После этого организация решила отказаться от иностранного финансирования. В частности, она вернула грант фонду актера Леонардо Ди Каприо. Он был выделен как раз на проект по сохранению сахалинского природного заказника «Восточный» и прилегающей к нему части Охотского моря.
Тогда экологи цитировали заключение минюста: одной из причин признания их «иноагентами» была деятельность, которая «противодействует развитию энергетического сектора». Речь шла о перепосте ссылки на обращение Всемирного фонда природы (WWF) к президенту России о высоких рисках нефтяных разливов и об отсутствии эффективных технологий их ликвидации на арктическом шельфе.
Отказ от иностранного финансирования помог: в 2017 году минюст исключил «Эковахту» из реестра «иноагентов».
Организация пыталась оспорить само признание «иноагентом». После проигрыша во всех российских инстанциях активисты подали иск в Европейский суд по правам человека. В итоге ЕСПЧ признал незаконным включение «Эковахты» в реестр и присудил компенсацию.
Правда, произошло это уже в 2022 году, а значит, деньги экологи, скорее всего, не получат: российские власти в прошлом году решили, что не будут исполнять решения ЕСПЧ, вынесенные после 15 марта.
Уже в декабре 2022 года в один день с «Эковахтой Сахалина» «иноагентом» признали «Центр изучения лососевых рыб». Эту организацию создали в основном волонтеры «Эковахты», которые после первого попадания в списки решили не отказываться от иностранного финансирования.
Возможно, именно это и стало проблемой: в организации утверждают , что в ноябре минюст проверял «Эковахту» и признал «иностранным влиянием» то, что некоторые активисты одновременно состоят в обеих организациях.
«Эковахта Сахалина» не дала комментарий Би-би-си.
Согласно данным «СПАРК», на 16 января «Центр изучения лососевых рыб» и «Эковахта Сахалина» находятся в стадии ликвидации.
На конец 2022 года российские власти признали 35 экологических организаций и отдельных экспертов «иноагентами», такие расчеты приводит эколог Евгений Симонов.
Он сам попал в список СМИ-«иноагентов» в октябре 2021 года. Симонов — один из нескольких экологов, который попал в реестр как физическое лицо. Он не живет в России с начала 2000х.
Больше всего экологических НКО признаны «иноагентами» раньше — в 2015-2016 годах.
По меньшей мере 23 НКО после получения статуса закрылись, такие подсчеты приводила экологическая организация «Беллона» со ссылкой на Российский социально-экологический союз. В этой цифре не учитываются «42», «Эковахта Сахалина» и «Центр изучения лососевых рыб». Восьми организациям удалось выйти из реестра.
Евгений Симонов связывает нынешние претензии к экологам с санкциями — из-за них усугубляется борьба за ресурсы внутри страны.
«Я это [давление на активистов] вижу еще и как зачистку в рамках еще одной тенденции, усилившейся во время войны, — необходимость по дешевке разработать и продать как можно больше природных ресурсов…Сейчас принципиально важно найти способы задешево — с дисконтом — сбыть всё тем, кто еще рискует это покупать,» — говорит Симонов.
Симонов более 20 лет занимался защитой рек и озер. В 2009 году он основал коалицию «Реки без границ», которая участвовала в борьбе против строительства ГЭС на притоках реки Селенга в Монголии — этот проект мог угрожать Байкалу. Проект был закрыт в 2019 году, однако в 2021-м глава МИД Монголии говорила о том, что от него не отказались полностью.
«Иноагенты» как главная проблема
«Для тех, кто продолжает работу в экологическом движении, возникает опасность стать «иноагентом» в любой момент, в том числе «иноагентом»-физическим лицом. В этом направлении законодательство стремительно ужесточается», — говорится в декабрьском исследовании Российского cоциально-экологического союза и Московской хельсинкской группы.
Чаще всего присвоение НКО или физическому лицу такого статуса приводит к закрытию организации, пришли к выводу эксперты на основе опроса четырех десятков активистов и экологов. В некоторых случаях организации просто снижают свою активность.
В общественном сознании между клеймом «иностранного агента» и «предателем родины» часто стоит знак равенства, жаловались респонденты. В результате люди воспринимают любую экологическую деятельность как «проплаченную Западом» и идущую вразрез с интересами России.
Об этом писал и Дмитрий Лисицын: «..Мы постоянно работаем с рыбоохраной, пограничниками, лесниками, наукой. Закон не обязывает их прекращать взаимодействие с нами, но негласный запрет дан всем».
Последнее серьезное ужесточение закона вступило в силу 1 декабря 2022 года. Раньше для включения в реестр необходимо было найти у потенциального «иноагента» иностранное финансирование — хотя зачастую это было формальностью. Теперь «агентом» могут признавать даже того, кто получил «иностранную поддержку» или просто попал под «иностранное влияние». Влиянием будет считаться оказание любого «воздействия».
Кроме этого, новый закон предполагает создание нового реестра лиц, аффилированных с «иноагентами». Это сотрудники НКО и СМИ-«иноагентов», а также руководители и учредители всех этих организаций. Правда, пока российское законодательство не предусматривает для них никаких юридических ограничений или обязательств.
А вот сам «иноагент» больше не сможет получать государственную финансовую поддержку или участвовать в проведении государственных экспертиз, включая экологические.
Исключить же «иностранного агента» из черного списка минюст по новому закону может спустя год после отказа от «иностранного влияния» или перечисленных в законе видов деятельности. При этом в случае повторного включения в реестр добиться исключения удастся не раньше, чем через три года.
Опасения привлечь внимание властей и получить статус «иноагента» в том или ином качестве влияют на то, какими методами пользуются активисты.
Как отмечает Анна Степанова, бывший активист Шиеса, в новых условиях экологические организации больше не используют огласку как самый главный инструмент — она стала опасной.
«Теперь больше проводят сходы. Собирают подписи, отправляют их в администрацию президента, в экологические инстанции типа Росприроднадзора. Но приходят отписки. У некоторых после того, как они публиковали свои данные, проходили обыски», — говорит Анна.
То же касается публичных акций или палаточных лагерей в защиту каких-то объектов. Построить лагерь так, как получилось сделать, например, в Шиесе, сейчас, скорее всего, не получится, отмечает Анна. Примеры показывают, что силовики реагируют на такие действия агрессивно — хотя в некоторых случаях так было и раньше.
Инженер-физик Андрей Ожаровский, который участвовал в борьбе со строительством юго-восточной хорды, вспоминает, как до ковидных ограничений у метро Кантемировская в Москве активисты неоднократно проводили пикеты и митинги против этого проекта. Они опасались, что радиоактивные отходы Московского завода полиметаллов, расположенные в зоне строительства, из-за работы тяжелой техники будут потревожены и могут попасть в воздух и воду.
Сейчас полноценная уличная активность в Москве вне закона — этот запрет связан как с ковидными ограничениями, так и с «специальной военной операцией», напоминает Ожаровский.
Политические разногласия экологов
Анна Степанова уехала в Тбилиси из-за опасений преследования за антивоенную позицию. В Грузии она не занимается экологическим активизмом, вместо этого Степанова помогает украинским беженцам.
Там же живут несколько других активистов, которые боролись со строительством мусорного полигона в Шиесе и юго-восточной хорды в Москве.
Бывший муниципальный депутат от московского района Печатники Сергей Власов был в числе противников строительства хорды. В феврале он также покинул Россию из-за несогласия с войной и уехал в США.
По его словам, после начала войны группа активистов, в которой он состоял, раскололась из-за отношения к текущим событиям.
«В целом у нас инициативная группа, она очень разнородная. Люди совершенно разных взглядов. И поэтому, когда началась война, мы весь март ругались…Когда началась война, кто-то поддержал ее, кто-то был резко против. И у нас как бы вся «флудилка» перестала быть местом, где мы все обсуждаем. Просто люди больше не могут друг с другом общаться,» — рассказывает Сергей.
«Красные линии» — с кем вместе можно защищать окружающую среду, а с кем нельзя — появились и у самого Власова.
«У нас еще есть коммунисты в нашей инициативной группе. Я лично не знаю, как сейчас с ними вообще можно сотрудничать. То есть до войны еще как-то был такой консенсус, что мы вот эти тактические союзы с коммунистами имеем и друг другу помогаем, и достигаем общих экологических целей. Для ряда активистов, для меня тоже, после начала войны это стало невозможным,» — рассказывает Власов.
Раскол по линии отношения к войне произошел среди противников строительства мусорного полигона в Шиесе Архангельской области. Часть людей, которые были в этой группе, оказались «за» войну и даже принимают в ней участие на стороне России. Часть активистов выступили против, рассказывает Анна Степанова.
Руководитель одной из региональных экологических организаций на условиях анонимности рисует другую картину: «У нас и политически разные, все люди могут быть, — и коммунисты есть, и яблочники, и много кто. Мы просто эту тему больше не обсуждаем».
Впрочем, вопрос отношения к войне имел не только практический, но и эмоциональный аспект.
«С момента начала СВО, например, у меня лично была такая глубокая депрессия и отсутствие полной мотивации. Там месяц два, три, наверное, я вообще не понимал, зачем вообще тут надо что-то делать, как бы — в мире такое творится. И вообще сейчас риторика такая существует, что кто против чего-то, тот сразу это враг народа», — рассуждает он.
Многие экологические организации в самом начале войны выступили с заявлениями против нее, отмечает координатор программы Российского социально-экологического союза (РСоЭС) по поддержке экоактивистов Виталий Серветник. Когда появилось новое законодательство о дискредитации армии, некоторым пришлось удалить свои публикации, правда, не все на это пошли.
В качестве примера Серветник приводит организацию «Комитет спасения Печоры» — ее главу Ивана Иванова оштрафовали на 30 тысяч руб. за антивоенный пост. Позже Иванов оспорил штраф и добился его отмены.
Мониторинг преследования экологических активистов за их политические взгляды ведет «Эколого-кризисная группа»: по ее данным, за шесть месяцев войны 37 экоактивистов подверглись преследованиям за антивоенные акции или выражение антивоенной позиции.
Одним из самых громких дел стало лишение гражданства Аршака Макичяна — известного российского климатического активиста, отмечала группа исследователей UWEC.
В сентябре и октябре после объявления в России 21 сентября «частичной мобилизации» давление усилилось. Появились новые дела по статьям о дискредитации армии — в первую очередь, за антивоенные посты в соцсетях.
Война породила не только политические конфликты, но и привела к финансовым проблемам у экологических движений. Одними из крупнейших спонсоров экологических инициатив были международные компании, которые сейчас не хотят инвестировать в страну, отмечает «Беллона». Например, компания Lush, которая в 2022 г. объявила об уходе из России, поддерживала инициативы «Эковахты Сахалина» по созданию заказника «Восточный».
На государственное финансирование или деньги от российского бизнеса независимым экологам рассчитывать сложно.
Что еще изменилось в законах
Обновленный закон об «иноагентах» — не единственный, который повлиял на сферу защиты природы в России и сделал эту работу сложнее.
В 2022 году, например, были приняты поправки в природоохранное законодательство, которые переносят на несколько лет сроки внедрения систем автоматического контроля за источниками выбросов на крупных предприятиях-загрязнителях.
Это в принципе затрудняет мониторинг не только для общества, но и для государственных органов, отмечает представитель одной из организаций в сфере защиты природы.
Помимо переноса сроков внедрения датчиков контроля выбросов загрязняющих веществ на 2022 год были отменены плановые государственные проверки промышленной безопасности для объектов первого — самого высокого — класса опасности.
Но самое главное, что государство как будто нацелилось на максимальное сокрытие данных о состоянии окружающей среды.
«И если еще недавно был шанс на присоединение России к Орхусской конвенции (это обеспечило бы право общественности на доступ к информации об окружающей среде — Би-би-си), то сейчас это выглядит как фантастика», — рассуждает собеседник Би-би-си.
Кроме того, правительство своим постановлением в марте ввело запрет на проведение внеплановых проверок предприятий и предпринимателей до конца 2022 года.
Это постановление разрешает проверки при непосредственной угрозе «тяжкого вреда здоровью граждан» — однако определить его заранее трудно, рассказывает руководитель региональной экологической организации.
«Надзор несколько раз нам отказывал в этих проверках. Например, по той причине, что нет информации о том, что есть угроза жизни и здоровью людей… Выезжали только уже по требованию прокуратуры,» — говорит он.
Разрыв сотрудничества
Депутаты не только принимают законы, но и пытаются бороться с международными организациями, которые давно работают в России.
Пока из крупных международных организаций только «Беллона» заявила в 2022 году об уходе. Эта норвежская организация начала работать в стране в 1989 году — еще в СССР. Через пять лет организация открыла в Мурманске свой первый зарубежный офис. Она занималась различными проблемами безопасности ядерных и радиоактивных отходов в России.
После ухода из России «Беллона» открыла новый офис в Вильнюсе, в Литве, откуда сотрудники, в том числе и переведенные из российских офисов, продолжают выпускать материалы по экологическим проблемам в России.
Две другие крупные международные организации — Всемирный фонд дикой природы (WWF) и «Гринпис» — продолжают деятельность.
Давление на эти организации началось задолго до начала войны. Так, еще в 2020 году тогдашний глава комитета Госдумы по природным ресурсам Николай Николаев писал у себя в «Телеграме» о том, что, по его мнению, «Гринпис» ведет в России «подрывную деятельность». По словам Николаева, он направлял по этому поводу «запросы в различные правоохранительные органы, в минюст, в Комиссию по иностранному вмешательству».
В 2022-м этот тренд продолжился. Тот же Николай Николаев критикует «Гринпис» за попытки защитить остров Врангеля.
Продолжаются и попытки объявить «Гринпис» «иноагентом». В сентябре запрос с таким предложением отправил в минюст и Генпрокуратуру депутат Госдумы Александр Якубовский. В своем заявлении сама экологическая организация высказала предположение, что это связано с ее позицией против законопроекта, снимающего запрет на сплошные рубки у берегов Байкала.
В начале ноября депутат сообщил, что с коллегами из межфракционной рабочей группы «Байкал» он собирается обратиться в Генеральную прокуратуру с предложением признать деятельность «Гринпис» нежелательной на территории России.
В июле 2022 года правительство Чукотки расторгло соглашение о сотрудничестве с WWF.
«В тех субъектах, где WWF ведет свою деятельность, под видом защиты природы организация всячески стремится создать особо охраняемые природные территории. По сути, создание таких локаций приводит к отторжению земель от государства под видом блага для животного мира», — говорилось позже в заявлении местной думы.
В этом регионе WWF в течение 15 лет занималась поддержкой «Медвежьих патрулей». Суть работы заключалась в том, чтобы помогать местному населению безопасно взаимодействовать с белыми медведями, которые выходят к людям. Впрочем, работа проекта продолжилась и в осеннем сезоне 2022 года.
Для международных организаций это не проходит незаметно. «Уже несколько лет мы привлекаем волонтеров к созданию локальных групп «Гринпис», и последние пару лет работаем по системе заявок. В прошлом году мы получили 28 заявок на создание волонтерских групп, в этом — 12″, — говорилось в сообщении «Гринпис» в журнале «Беллона». «Гринпис» и WWF не ответили на письменные запросы Би-би-си.
Впрочем, и иностранные организации со своей стороны прерывают сотрудничество с Россией — например, в сфере защиты Арктики и Балтийского моря. В частности, это повлияло на проект по подъему из Северного Ледовитого океана массива затопленных в советское время радиационно опасных объектов, включая две атомные подводные лодки (АПЛ).
В 2021 году, когда Россия стала председателем в Арктическом совете, она планировала в течение следующих 14 лет поднять со дна Арктики большой массив старых АПЛ.
Стоимость проекта оценивалась в 392 млн долларов. В ноябре 2021 года велись переговоры с Европейским банком реконструкции и развития, который согласился профинансировать исследования в рамках этой работы.
После начала войны, в июне 2022 года, Норвегия приостановила финансирование норвежско-российской двусторонней комиссии по ядерной и радиационной безопасности. Москва также прекратила работу с ней.
В итоге Россия собирается поднимать подводные лодки самостоятельно. Однако минфин отказал госкорпорации Росатом в финансировании проектов, назвав прогнозы затрат «Росатома» «недостаточно обоснованными».
Достигать результата
Бывший депутат Сергей Власов сейчас занимается тем, что пытается устроиться на новом месте как эмигрант — заниматься защитой природы из-за границы не получается.
Впрочем, хорда, против которой боролись активисты, все равно была построена. Многие из тех, кто занимался измерениями «на месте», остались в России и фиксируют радиоактивное загрязнение на месте стройки, рассказывает он.
«Из самой организации никто не уехал», — говорит представитель одной из региональных экологических групп. Активисты проводят тот же мониторинг, которым они были заняты в прошлые годы — в первую очередь этим занимаются те, кто был в организации в течение десятилетий.
Такие люди особенно ценны для организации, говорит собеседник Би-би-си. У тех, кто занимался защитой природы в 1990-2000-х, есть опыт успеха, когда к ним прислушивались региональные власти, — это очень ценно.
Представитель другой организации, которая занимается защитой природы, также напоминает: для многих людей возможность участия в защите природы — это возможность быть полезным, что-то изменить, оставаясь в своей стране, потому что даже в этом году у экологических организаций были победы.
«В конце концов экоактивизм все еще возможен в нашей стране, да — намного сложнее, опаснее, но еще удается достигать результата», — говорит он.
Редактор — Ольга Шамина
Чтобы продолжать получать новости Би-би-си, подпишитесь на наши каналы:
Подпишитесь на нашу рассылку «Контекст»: она поможет вам разобраться в событиях.
